22 июня, в 1949 году в городе Саммите, штат Нью-Джерси (США) в семье служащего фармацевтической компании Гарри Стрип и художника-оформителя Мэри Стрип появился первенец. Это была девочка, назвали которую Мери Луиза.
Родители поздно удосужились взяться за продолжение рода. Мери Луиза появилась на свет, когда её матери было 35 лет. Сейчас в интервью она говорит, что её отец вообще не желал иметь детей, и своим рождением она обязана случайности. Но потом родители вошли во вкус и у дочки появилось ещё два младших брата: Гарри III и Дана.
Мери Луиза росла оптимистично настроенной по отношению к действительности ребёнком (это качество ей передалось от матери). В компании подруг любила дурачиться, изображая из себя клоуна. Сейчас она говорит, что в семь лет она выглядела как сорокалетняя. Даже дети думали, что она одна из их учителей. «Я была безобразным ребёнком с большим ртом.» Школьные друзья относились к ней снисходительно: она охотно помогала им в учёбе, а на балах всегда держалась в тени предоставляя другим возможность блистать. В кругу же домашних предпочитала роль принцессы, в которой каждый видел будущую королеву. В то же время Мери Луизе, как старшей, доставалось больше других: забота о младших братьях плюс учёба. Кстати, об учёбе Стрип вспоминает и сейчас: « Я получила очень скромное религиозное воспитание в воскресной школе, да и оттуда меня вышибли за плохое поведение!» Под «плохим поведением» она имеет ввиду проснувшуюся в ней с детства страсть к драматическому искусству. В школе девочка постоянно смешила одноклассников, пародируя учителей.
Первые аплодисменты прозвучавшие в её честь, были в 12 лет, когда она пела «О Святая Ночь» на французском языке у себя в школе на Рождество.
Неудачу с познанием путей Господних, родители решили компенсировать приобщением к прекрасному и наняли для дочки учительницу пения. Мэри обладала потрясающим голосом и в дальнейшем учительница отказался от оплаты и занимался с ней как с одарённым ребёнком. Позже девочка поступила в престижный Вассар колледж, где потом она считалась лучшей ученицей. « Я не любила точные науки, и математику я не понимала. Зато мне нравился французский. Хотя у меня не было ни малейших знаний грамматики, я очень любила разговаривать на французском.»
Однажды в 15 лет захлопотанная Мери Луиза взглянула на себя в зеркало и поняла: пора становиться красавицей! « Я была гадким утёнком – у меня были тёмные волосы, я носила очки и имела неправильный прикус, из-за чего я носила брэкиты.» Но вот Мери пошла наперекор родителям и сделала всё по-своему. Во-первых, она перекрасилась в блондинку, во-вторых, сняла с зубов скобы, в-третьих, вставила вместо очков контактные линзы. И вот однажды величественной походкой с лучезарной улыбкой на устах явилась на очередной школьный бал… и была избрана его КОРОЛЕВОЙ!
Она с детства не любила длинные имена и просила, чтобы её называли коротко – Мерил. Это имя она придумала сама, первую часть своего настоящего имени она оставила и прибавила к нему первую букву второго имени Луиза.
Итак, Мерил продолжала заниматься пением, хотя ей совсем не нравилось. Но, несмотря на это хотела стать оперной певицей. Оперная сцена – вот что было её целью. Она вообще любила сцену. И, наверное, поэтому играла в школьных любительских спектаклях.
Заглядывая вперёд, скажем, что суперзвезда не стала оперной певицей, но любовь к музыке сохранилась на всю жизнь…

Закончив Vassar колледж, Мерил бросила оперную студию и поступила в неменее престижный Йельский университет на факультет драматического искусства. Её заметили ещё в университете и приглашали играть во все университетские постановки. Она считалась любимицей всех учителей и одной из лучших учениц Йеля.
Так в 1975 году Мерил окончила Йельский университет, получив степень … магистра искусств! В этом же году она переехала в Нью- Йорк. Потом по рекомендациям йельских преподавателей, её взяли в постановку Josph Papp’s «Trelawney of the wells». После спектакля Мерил получила восторженные отзывы.
Рождество этого же года осталось в её памяти навсегда. Именно тогда раздался телефонный звонок, и директор нью- йоркского Паблик- театра (тот же) Joseph Papp предложил Мерил главную роль в постановке «Око за око», а так же поинтересовался не ли у неё желания сыграть французскую принцессу в «Генрихе V». Ну кто же не согласится сыграть принцессу?! Ради этого можно попробовать и «Око за око». «Джо дал мне сразу две главные роли – вспоминает Мерил – А ведь тогда он не знал ,смогу ли я выйти на сцену не споткнувшись.»
Работа в бродвейских театрах принесла молодой актрисе номинацию на премию «Тони».
Кино долго обходило её стороной. Впрочем, и сама Мерил не жаждала попасть на экран: Стрип считала себя театральной актрисой и с некоторым снобизмом относилась к кинематографу. «Я не представляла себе , что сделаю карьеру в кино – говорит она, вспоминая середину 70-х – Во-первых, я считала себя недостаточно красивой, чтобы стать кинозвездой. Мне казалось, что в кино мне будут предлагать только роли уродин! А во-вторых , киношные методы работы казались мне оскорбительными».
Наконец, ею заинтересовались не только в США. В 1977 её пригласили в Лондон сниматься в фильме! Мерил полетела. Это был её дебют в фильме «Джулия», роль второго плана. Воспоминания о съемках остались самые отвратительные. « Я всё время чувствовала себя взмокшей от страха – рассказывает она – Думала только об одном: «Нельзя поднимать руки, иначе все увидят мокрые пятна под мышками.» В кино я вообще ничего не понимала и Джейн Фонда, которая играла главную роль, учила меня всему. Я не знала, для чего делают меловые отметки на полу, как нужно двигаться, не понимала даже, что нельзя смотреть в камеру. Джейн помогла мне, как старшая сестра. У меня было две сцены, потом одну урезали. Самое смешное, что они наложили на одну сцену диалог из другой. Я с ужасом смотрела на себя на экране и говорила : вот оно, кино!»

С дебютом в пьесе «Око за око» связан грустный роман Мерил и актёра Джона Кэйзале. Джо был женат, хотя этот брак никак не относился к разряду счастливых. Казале был некрасив, вспыльчив и к тому же старше Мерил на 13 лет (!!). Их знакомство произошло внезапно. Однажды Мерил пришла на работу в театр в лёгкой кофточке, но в тот день было очень холодно и Джон предложил ей свой пиджак и… она взяла его. И в конце рабочего дня Мерил пригласила Кэйзале на ужин к себе домой. Джон, посоветовавшись с друзьями, решил пойти. Но, вероятно, так и не смог бы преодолеть неуверенность, если бы друзья не заставили его поехать на это свидание.
С тех пор у них завязался бурный и страстный роман. Жену – по боку, они стали жить вместе у Джона и даже поговаривали о свадьбе. По началу всё шло прекрасно. Более того, они (Мерил и Джон) вместе с Робертом Де Ниро были утверждены на роли в картине Майкла Чимино «Охотник на оленя». Крестным отцом Стрип в кино стал Роберт Де Ниро. «Роберт знал меня как театральную актрису, - вспоминает Стрип. - Он предложил Чимино посмотреть меня для фильма «Охотник на оленей», а тот сказал: раз актрису рекомендует Де Ниро, значит, ее можно брать не раздумывая».
Перед съёмками, проходя медкомиссию у Кэйзале обнаружилась страшная болезнь – рак костного мозга. Джон впал в депрессию. И его, естественно, сняли с роли. Но Де Ниро поставил условие, что без Кэйзале не будет сниматься в фильме.
Работа над картиной о вьетнамской войне напоминала хождение по лезвию ножа: умирающий Джон и собравшая всю волю в кулак Мерил. Она делала всё возможное, стараясь отвлечь любимого человека от роковой неизбежности. Вмести они проводили вечера, перечитывая его любимые книги и совершая прогулки под луной. Только сила духа и энергия Мерил поддерживали Джона. Но жизнь не в кино – в ней чудес не бывает. Кэйзале угасал на глазах. Мерил ходила за ним как нянька, утешала, заботилась стоически выносила приступы отчаяния, истерики. Она хотела всегда быть рядом, но… Уже два года, как за ней числился контракт на съемки в телефильме «Холокост». Стрип умоляла ее заменить, но продюсеры не желали терять хорошую актрису. Денег чтобы выплатить неустойку не было, Мерил пришлось уехать на съемки в Австрию. Она до сих пор вздрагивает при одном названии этого фильма - он отнял у нее драгоценное время, принадлежавшее Джону и только Джону.
Он все таки дождался ее возвращения. Но умер буквально через неделю. Джон Кейзеле умер 12 марта 1978 года в возрасте 42 лет. Первый и последний раз в жизни растерянная, убитая горем Мерил не знала, что ей делать и куда идти - жена Джона выгнала ее из квартиры, принадлежавшей ей и более того, она не разрешила даже взять безделушки или фотографии на память о Джоне. Депрессия, граничащая с умопомешательством, заставила немало поволноваться друзей актрисы.
Удостоенная "Эмми" за роль в мини-сериале "Холокост",
она не явилась на церемонию награждения, заявив: "Я считала омерзительным, что не имеющая никакой художественной ценности картина может принести актеру больше популярности, чем многие годы работы в театре".
Мерил негде было жить. Смерть любимого человека опустошила ее. В интервью полгода спустя она призналась: «Чтобы я не делала, во мне не утихает боль. Она оставляет отпечаток на всем, что происходит со мной…»

Вскоре брат Мерил организовал ей временное жилище в студии у своего приятеля скульптора Дональда Гаммера. Гаммер собирался ехать на время в Европу и как раз в это время Мерил должна была жить там. Но Дональд приехал раньше, чем должен был. Сам он был потрясен увидев свою «гостью» - хрупкую, измученную, но сильную женщину, размышляющую над тем, как жить дальше. Они подружились, Дональд предложил ей продолжить жить у него. Они часто засиживались допоздна, говоря о жизни. Он помог поставить памятник Джону, Мерил придумала надгробную надпись «Горячо любимому Джону».
Горе подтолкнуло Мерил на работу, результатом чего стал Оскар за роль в драме «Крамер против Крамера», она получила его наперекор негласному правилу: вручать его только за роли положительных героев.
«Мне мало заплатили за «Крамера» - очевидно, чтобы Хофман мог получить побольше! - язвительно говорит она. - Впрочем, моя роль в «Крамере» была короткой, поэтому я снималась всего три недели». Отношения между молодой актрисой и уже маститым Хоффманом не сложились - со съемочной площадки приходили сведения, что один раз Хоффман даже пригрозил убить Стрип, если она будет и дальше гнуть свою линию. «Помню, что тогда я все время была в напряжении, нервничала - хотя теперь об этом забавно вспоминать. Он обзывал меня «актерской машиной» и говорил, что акулу называют «машиной убийств», а меня можно назвать «машиной лицедейства». Странно - сегодня я не могу даже вспомнить, из-за чего мы ругались».
Через три месяца Дональд «сам не зная почему», сделал Мерил предложение. «Мне казалось, что я выгляжу идиотом, вторгшимся в чужую жизнь, но …Она ведь согласилась!»- вспоминает Гаммер. Гаммер чуткий и понимающий человек - не требовал от супруги, чтобы она немедленно выкинула из головы Казале. Наоборот он сделал за собственные средства покойному роскошный памятник.
Она по - прежнему горевал, но понимала, что жизнь продолжается. «Дональд был послан мне небесами. Это самый роскошный подарок от жизни, который я когда - либо получала» - сказала она через двадцать лет после замужества.
Через несколько месяцев после женитьбы в семье Гаммера и Стрип появился первенец. Это был мальчик, которого они назвали Генри. Вся семья переехала в Коннектикут, там они купили огромное имение (54 акра) с домом небывалых размеров, огромным озером и собственным лесом, но, несмотря на рождение ребенка Мерил, продолжала работать, первое время она брала Генри с собой на съемки, но потом наняла няню.
На съемочной площадке отдаёшь себя полностью, тебя отжимают и выкручивают, как мокрое полотенце, и ребёнок остается без внимания.

В 1981 году она сыграла в «Женщина французского лейтенанта». С этим фильмом у нее связана неприятная история. После выхода на экран этого фильма поползли слухи, что постельные сцены с участием Мерил и ее партнера Джереми Айронса была не сыграна, а пережита по-настоящему. Оказалось, об этом поведал в интервью сам Айронс. Такова была его маленькая месть за то, что актриса уж очень ответственно относилась к работе и того же требовала от партнеров. К чести Мерил – она не подняла скандала, но когда журналисты донимали ее расспросами, сухо отвечала, что эпизод был сыгран именно так как того хотел режиссер. Результатом работы в этом фильме стала награда «Золотой глобус- 1982» в номинации лучшая женская роль, «Бафта -1982» в номинации лучшая женская роль и номинация на Оскар. Стрип становилась все более и более популярна.
После вьетнамских кошмаров в «Охотнике», после ужасов «Холокоста» и серьезного, проблематичного «Крамера...» Стрип почти против своей воли попала в категорию драматических актрис. В ту пору Стрип сформулировала основные жизненные принципы, которым никогда не изменяла: карьера не должна мешать ее семейной жизни; сниматься она может не чаще одного-двух проектов в год; соглашаться она будет только на те роли, которые ей по-настоящему нравятся.
Когда режиссер Алан Пакула готовил проект экранизации романа Уильяма Стайрона «Выбор Софи», режиссер поначалу хотел взять чешскую актрису. Борясь за роль Софи, Стрип провела целую кампанию. «Я говорила Алану, что могу понять Софи, потому что у меня у самой двое детей, - вспоминает она. - Он колебался. Я знала, что студия не хочет приглашать иностранку. И, в конце концов, на роль утвердили меня. Я не жалею, что добивалась и добилась этой роли. Я поняла и приняла Софи полностью и безоговорочно. Это была удивительная встреча». По словам Стрип, несмотря на трагический сюжет, на съемках была удивительно легкая, веселая, приподнятая атмосфера. «Если бы на площадку заглянул посторонний, он никогда бы не поверил, что мы снимаем фильм о женщине, чьи дети погибли в Освенциме, - говорит она. - Я помню только один момент, когда глаза у всех были на мокром месте. Мы с Питером Макниколом и Кевином Клайном сидели в гримерной, открылась дверь, вошел режиссер Алан Пакула и со слезами на глазах сказал: «Дети мои, у нас сегодня последний день съемок». У меня мурашки по коже пошли. Обычно съемки заканчиваются распитием бутылки шампанского, а тут все рыдали». Хотя сегодня «Выбор Софи» считается классикой, при выходе фильма на экраны мнения полярно разделились. Фильм либо безоговорочно принимали, либо так же категорически отвергали. Некоторые критики написали об исполнительнице главной роли гадости: обозревательница Полин Кейл, например, заявила, что Стрип умеет играть только шеей. «Я так и не поняла, что она имела в виду», - пожимает плечами актриса. За роль Софи Стрип получила второй «Оскар». Сама она с юмором рассказывает о приключениях до и во время церемонии награждения. «Я ждала ребенка, и когда подошел день награждения, была уже на сносях. Ни одно платье на меня не налезало. Я побежала на распродажу в подвальчике магазина Saks на Пятой авеню. На мое огромное брюхо налезло только одно платье - с блестками и шлейфом! Я пришла домой, перелицевала рукава и прикрепила шлейф так, чтобы он перекидывался вперед и хоть немного маскировал живот. После церемонии, снимая дома платье, я заметила, что забыла снять этикетку».
Вскоре она родила девочку, которую назвала может в честь себя, а может в честь своей матери – Мери.
Популярность Мерил росла. Её замечали всё новые и новые режиссёры. В 1983 поступило предложение сняться в картине тогда ещё восходящего на большой экран Майка Николса. Он предложил сыграть ей главную роль в фильме «Силквуд». В нем рассказывалось о реальной женщине Карен Силквуд, работавшей на атомном заводе, которая попала под облучение и пыталась бороться с властями, игнорировавшими ее требования навести порядок в цехах. Но и в этом случае Стрип, как она сама говорит, привлекла не тема, а личность героини.

Следующим проектом Мерил был не менее интересный фильм.
С Робертом Де Ниро в середине 80-х они вообще считались коронной парой американского кино: оба профессиональные, способные "играть все", оба влюбленные в талант друг друга. Нещедрый на похвалы Роберт неоднократно называл Мерил великолепной актрисой, настоящим товарищем и своей любимой партнершей. Его желание работать с ней было так велико, что сначала он пытался уговорить ее сняться в "Короле комедии", а когда она отказалась, его агент нашел сценарий лирической мелодрамы на двоих - "Влюбленные". "Работа с Мерил - это как парное катание. Чем синхроннее, тем лучше. Голоса сливаются, взгляды встречаются - и удача налицо. Это похоже на заговор. Иногда даже на совместный бунт против режиссера. Притягательнейшая вещь в мире!"
Если уж она что-то решила - переубедить ее невозможно. Сидни Поллак, например, считает ее железной леди - самой несгибаемой изо всех голливудских лицедеек.
«О, это никак не связано с моими взглядами, - смеется Стрип. - Я расскажу вам, почему он так меня называет. Я снималась у него в фильме «Из Африки», а там есть длинная сцена моего приезда в Найроби, когда я знакомлюсь и здороваюсь со всеми слугами в поместье. Сцену снимали одним куском. В самом начале съемок одного дубля мне под платье забралось какое-то насекомое и поползло по спине. Пока я со всеми перездоровалась, оно доползло до шеи. Когда раздалась команда «Стоп!», я сразу же завопила, чтобы мне оголили спину: «Какая-то тварь меня жрет, черт побери!» После этого режиссер сказал, что еще ни разу не сталкивался с подобным самообладанием перед камерой, и стал называть меня железной леди». За исключением эпизода с насекомым, пребывание в Африке Стрип называет «сказкой, ставшей явью». «Я приехала в Кению со всей семьей, - вспоминает она. - Мы прожили там полгода, мой муж оборудовал студию и писал потрясающие картины. Благословенные времена!»
Сплетни сопровождали её и во время работы над картиной «Чертополох», когда выяснилось, что Стрип опять беременна. Злые языки тут же заявили, что это чуть ли не результат совместных съёмок Мерил и Джека Николсона. Впрочем, объяснение подобным фантазиям есть. В работе для Стрип важен каждый эпизод, она всецело отдается роли и буквально перевоплощается в свою героиню. Так что эти неприятные для неё разговоры на самом деле подтверждают мастерство Мерил – люди верят её реалистичной игре.
Ещё пример. Когда сняли эпизод смерти в фильме «Чертополох», все, кто находился на площадке, долго не могли прийти в себя: им показалось, что Стрип в самом деле мертва.
Естественно, муж переживал (и переживает) каждый слух об измене непросто, но он держится… потому что любит.
«Не представляю, что бы я без своего мужа делала! Во всяком случае, моя эмоциональная жизнь не была бы такой насыщенной. Он самый лучший в Мире!»- говорит Мерил.
Вскоре на свет появилась ещё одна девочка. Мерил с Дональдом назвали её Грейс, что в переводе с английского означает «грация».

Она всегда находила время для воспитания и делала все, чтобы фото детей никогда не попадали в газету. "Семейная жизнь не должна быть напоказ. Да и детей это портит. Поэтому я никогда не фотографируюсь вместе с ними и не рассказываю в интервью о том, какая я хорошая мать". И, тем не менее, заключая очередной контракт, Стрип ставит обязательное условие: съемки проходят либо летом, либо в Нью-Йорке, либо она сможет, чуть ли не ежедневно летать домой (естественно, за счет студии).
Мерил не капризна: она просто знает себе цену. В 90-е годы за ней окончательно закрепился титул "светлой королевы" американского кино. Да, ее имя на афише не приносит таких кассовых сборов, как, скажем, имя Джулии Робертс, но когда дело доходит до почестей, все старлетки тушуются перед "великой Мерил". Впрочем, этому есть и другое объяснение. Вайнона Райдер, снимавшаяся со Стрип в "Доме духов", как-то заметила: "У Мерил настолько сильный характер, что, по-моему, параллельно со съемками и заботой о муже и детях она вполне могла бы командовать вооруженными силами страны".
В начале 1990-х годов Мерил Стрип испытывала трудности. Главная роль в «черной» комедии «Она - дьявол» пользовалась довольно большим успехом у зрителей, но не вдохновила критиков. Единственной признанной комедийной работой Стрип стал фильм «Открытки с края света» (1990, роль актрисы-наркоманки Сюзан Вейл). Фильм получил 2 номинации на «Оскара», одну для Мерил Стрип, а другую – за песню, которую Мерил пела в конце фильма за кадром.
Вскоре в семье Стрип и Гаммера появился четвёртый ребёнок. И опять девочка, которую они назвали Луиза (второе настоящее, имея Мерил).
Фильм «Смерть ей к лицу» стал не только возможностью поработать с Голди Хоун и Брюсом Уиллисом, но и испытанием, так как содержал множество новых специальных эффектов, которые принесли ему в 1993 г. «Оскара». Критики, однако, не принимали Мерил Стрип в жанре комедии. Газета «Нью-Йорк таймс» писала: «Госпожа Стрип никогда не боялась рисковать. Но на этот раз… она превзошла саму себя, осмелившись выглядеть смешной или жалкой в некоторых сценах, а также поднимаясь до удивительно странных высот голливудского шика в других».
Фильм «Дом духов» практически провалился в США, но имел большой успех в Европе. В нём Мерил играла со своей тогда уже 10-летней дочкой Мери. Она должна была играть героиню Стрип в младшем возрасте.
И хотя эти фильмы не принесли Стрип особых лавров, она говорит, что они помогли ей примириться с собой. «В драматической школе Йельского университета я считалась комической актрисой, в кино меня сделали драматической исполнительницей, но мне очень хотелось играть в комедиях.
Мне больше ни разу не выпала такая возможность. Наверное, дело в том, что я сменила агента, поэтому мне и удалось немного встряхнуться».
Впрочем, в 1994 году она встряхнулась еще сильнее: сыграла в боевике «Дикая река», где по ходу сюжета сражалась с водной стихией и маньяком-преступником. «Мне хотелось произвести впечатление на детей, - смеется она. - К тому же мне тогда исполнилось 44 года, и вопрос стоял ребром: сейчас или никогда. Я старалась не зря: обычно дети не смотрят мои фильмы, а этот досмотрели до конца. И остались довольны!» Для съёмок в этом фильме Стрип научилась управлять яхтой и брать пороги. В этом фильме ее партнером был Кевин Бейкон. В "Дикой реке" (The Wild River, 1994) она самостоятельно выполняла все сложнейшие трюки. По её словам, это было своего рода протестом против засилья мужских ролей в фильмах в стиле "экшн" в Голливуде.
Однако работы начала 90-х годов не шли ни в какое сравнение с серьезными драматическими работами. И Мерил Стрип вскоре возвратилась к ролям, которые требовали мастерства актера, а не умения совершать какие-то трюки.